ОСЕНЬ В КОНСТАНТИНОВО

Валерий Доманский

ОСЕНЬ В КОНСТАНТИНОВО

Поэма

1. В предчувствии зимы

Вот снова поздняя осень –

Деревья все в чёрном стоят,

И ветер печаль разносит,

Оплакивает листопад.

Пустынно, тревожно и грустно –

Оставили нас журавли,

И небо провисло тусклое

Над комьями мокрой земли.

Какую нам выбрать дорогу –

Вокруг только лужи и грязь.

Пора подводить итоги

В потемках домой воротясь.

               ***         

Не спится. Близится буря

На сердце. Не сетуй, не злись!

Ведь здесь не поможет микстура –

Не книгу листаешь, а жизнь!

Что держит в ней – боль или радость,

Смирение или любовь?

Пред вечности строгим взглядом

Не скрыть неоплатных долгов.

Как жить, в новых ритмах, мудрее,

Без злобы, обид и гримас,

Чтоб радоваться орхидеям,

Сиянью счастливых глаз,

Улыбкам детей и женщин

В безудержной гонке дней.

Но радость такая изменчивая,

А боль все сильней и сильней…

2. Чёрный человек

В эти дни, когда бушуют штормы

И беснуется встревожено залив,

В дом приходит человек весь в чёрном,

Бессловесный и нетороплив.

Я кричу: «Зачем пришел? Что надо?

Я тебя не звал? Скорее уходи!»

Он молчит, присаживается рядом,

Руки скрещены картинно на груди.

Посидит – уйдет – опять вернется

И беззвучно сам откроет дверь,

Встретив взгляд мой, пошло улыбнется.

Я кидаюсь на него, как зверь,

Палкой бью, хочу прогнать с порога,

Дверь закрыть и больше не впускать,

Друга вызвать иль позвать подмогу.

Он уйдет, чтобы прийти опять…

Это сон иль просто наважденье –

Не могу поднять тяжелых век.

Из его в мои стихотворенья

Возвратился Чёрный человек.

3. Декабрьская стужа

В декабре Петербург продрог,

Застывает вода в каналах.

Серый снег, точно пепельный смог

Над Московским кружится вокзалом.

В темноте не узреть лица –

Мы безликие в серой мути.

Но привычно стучат сердца,

Достучаться хотят до сути.

Рядом мчится лихач – белый «Форд»

По проспекту. Куда его гонят?

Свет зелёный горит. Светофор

Не мешает беспечной погоне.

Я бы тоже сейчас полетел

За мечтой – не за призраком славы.

Не догнал в суете, не успел,

И судьба улыбнулась лукаво.

                ***         

Вновь роятся стихи в голове,

Вспоминаю знакомую грусть.

Где тот клен на одной ноге,

Что стерёг голубую Русь?

Отшумел он давно под окном,

Затерялись в сугробах следы.

Где родимый, где отчий мой дом,

Где те вербы у белой воды?

Одиноко нам всем на земле,

Даже радостным и молодым,

Но ненужно себя жалеть –

Все проходит, как с яблонь дым.

В эту стужу иду к «Англетеру» –

Не проходит сердечная дрожь.

Разве сердце заставишь поверить

В эти россказни, в эту ложь…

                   ***

Долго длилась декабрьская стужа.

Сколько лет? – их теперь не сочтешь!

Запрещали. Ругали послушно,

Только он прорастал, как рожь,

От земли набирая силу,

От земли, нашей русской земли,

Где пахали, страдали, любили,

Где грешили и к вере шли…

4. Радуница

Я сквозь годы, сквозь мрак, сквозь запреты

Рвался к вам, искалечив до крови ступни.

И мое сумасшедшее сердце поэта

Точно колокол вешний над полем звенит.

Мои книги в архивах уже не запрятать,

Не вернется, поверьте, кровавая муть.

Над родимой землей, над рязанской родительской хатой

Будут ветры весенние радостно дуть.

Пусть нельзя обвенчать розу белую с жабой

И рассыпать печаль, словно с кленов латунь или медь,

В этой жизни есть место и сильным, и слабым,

И людей нужно чаще любить и жалеть.

Кто меня не любил – я им это прощаю.

Что поделать, коль бесы наполнили дом?

Тогда люди метались меж адом и раем,

Заблудившись в метели и мраке ночном.

Как живете вы в этом «прекрасном далеко»,

Как моя изменилась присмиревшая Русь?

Если б можно взглянуть, хоть одним только оком:

Неужели вражда неизбывна, как грусть?

Полагаю, меня вы из бронзы отлили,

И нежнейшие строки читают, как клич.

Почему вы живого так мало любили,

А теперь мое имя превращается в кич!

5. С Есениным на дружеской ноге

Открыли шлюзы – стал Есенин модой,

Стал слоганом, стал неймингом, стал брендом.

Взамен запретов – пошлость для народа:

«Есенин» – пиво, водка или бренди.

Уже не счесть названий улиц и предметов –

Мы, как всегда, забыли чувство меры.

Вчера поел в кафе с названьем в честь поэта –

Везде Есенин, даже на фужерах!

Его поют в домах, кафе и ресторанах,

Свою печаль в застольях русских пряча,

Кричат, орут под звон своих стаканов:

«Я не жалею, не зову, не плачу!»

Есенин – наш типаж, бойфренд телеэкранов,

Любовник, хулиган, кутила и гуляка,

Рекламный ролик, супермен романов

И триллеров про вурдалаков.

С ним запросто, как с корешем в пивбаре,

Он свойский парень, с ним – все можно:

Содрать стишок для стансов юбиляру,

Рекламных текстов, шуточек несложных.

Он стерпит все, ему хвала и слава!

Он – мы, пороки наши и пристрастья…

Но отчего же на Тверском бульваре

Стоим пред ними ждем причастья?..

6. Октябрь в Константиново

Золотисто-багряный октябрь

Наряжает леса и сады.

Из туманов, у синей воды,

Поднимается солнце-корабль.

В этот утренний тихий час

Забываем про зло на земле.

Хочет сердце любить и жалеть,

Даже если не любят нас.

Он здесь часто стоял на бугре,

Болью скрытой делился с рекой.

И она уходила с водой:

Жизнь казалась намного мудрей.

Догорали рябины в саду –

Вновь замкнулся еще один круг.

Сколько было здесь встреч и разлук?

По следам их далеким бреду.

Вот калитка, сирени кусты,

Что с весною цветут много лет.

Здесь услышал он ласково: «Нет!»

И вослед зашумели листы.

Этот шум не утих, этот пыл,

Не сокроет прошедшего снег.

Каждый помнит о первой весне,

Кто хоть раз в этой жизни любил…

Не сдержаться, спешу со всех ног

В этот низенький, старый дом.

У плетня постою под окном,

Тихо-тихо взойду на порог.

Здесь начало путей и дорог,

Ожиданий, надежд и борьбы –

От простой деревенской избы

В мир вселенских страстей и тревог…

Стало ясно: белесая шаль

Унеслась в небеса от земли.

Над Россией летят журавли

И уносят с собою печаль.

                              Декабрь 2015