стихи

P { margin-bottom: 0.21cm; }

453. Ты ушла, молодая, в рожь, побитая вся

Мужем, ох, да пропойцем.

Белотелая помню, сочная

По деревне ходила то гордой.

 

Ночевалась зоревалась ночь полночь

На тиши на сеновальной всласть.

Работалось барщину холопской дочери.

Бедняку что, грешить да красть.

 

Богачу медяному продали, что убили, ох,

Знать не знавши горесть девкой,

В ад попала, ох, свиньям скормили, ох.

Схоронили ношеной одевкой.

***

454. Ночь гасла над селом, луна маялась,

Словно ждала чего то, что и ты.

В церквях грешники каялись,

Русских русской красоты.

 

Ты стояла пред угодником

На коленях, вся голая.

Умерли твои родники,

Нажилась горестью вдоволь.

 

Но Христа пришествие сбылось

Ночью иерусалимскою.

Господне явленье явилось.

Воскресилось ершалаимство.

***

455. На земле Хуанхэ, Янцзы больших рек

Сидят с ликами важными веками,

Могущие молвить о китайском бытие

Понятными китайцам всем словами.

 

Средь цветущих золотом пшениц есть

Умеющие хризантем видеть свет,

Их общечеловеческое естество,

Цветов ароматом лишь что одеты.

 

Пейзаж китаец узкими своими глазами,

Всматривающимися в вечность гун чи,

Эмпирически понимает, душой осязает.

Над недолговечностью природы молчит.

 

Лотос с лилией тянутся из грязи,

Видит их созерцатель, не торопится

Рвать из болотной жизни,

А наслаждается величием скорби.

 

На голой безжизненной мэйху вдруг

Цветы слив весной появляются.

Хвойная глушь прячет сумрак лун.

Ворона с кукушкой прощается.

 

Бесконечной болью деревенского многоденствия

Солнце общее всех освещает.

Дети Конфуция, умершие в бессмертье,

Разочарованье счастьем знают.

 

На пекинской женщине дорогой наряд,

У маньчжурской простое платьице.

Обе две одинаково что ожидая глядят,

Хотят мужчинам понравиться.

 

Китайца мальчика личико умное, всё понимающее,

На его ровеснице печаль женская чаще.

Из свиной крови сластью угощаются,

Впереди жизнь, палочками мешают кашу.

 

Младенцев китайских смертность 30 %,

Цифра неприлично, в общем, непопулярна.

Двое выживших, на столе печенье,

Повезло им: из семьи нуклеарной.

 

Продолжительность обучения в Китае

Сравнивают с американской вековой давности.

Может быть, я утрирую, цифра не то что большая.

Сянган Аомэнь Тайвань слезой намываются.

 

Единение без унификационной стратегемы

С Западом без признания их ценностей мир

У видящих одной крупицей земли вселенную.

Здесь свой квазикорпорационный хеджинг сил.

 

Царь Китая жертвоприношения принимает,

Бесспорна тоталитарность Фалуньгун.

Эсхатологизм синкретичен, исчезают

В никуда тени молчащих лун.

 

Конфуцием всемогущим сказанное давно

Наизусть знает китаец рожденья благородного.

Простой одеждой наряженный, своей скромной

Не отличается ничем, жильцы Китая гордые.

 

Иллюзорность всех чувств, всех снов

Прячется в глади вод под цветами лотоса.

Силой восточного, южного сухих ветров

Живет страна Просветленности без слов.

 

Огромного иероглифа туманная вязь

На животных костях, панцирях засохших

Сообщает ныне живущим откровенный сказ.

Другого иероглифа темнотой стерты строчки.

 

Мать китайская угощает сына молоком,

Поит дочь напитком жемчужного цвета.

Счастьем людей нищих полон их дом,

Теплом взаимопонимания жизнь согрета.

 

Их речь троих не понять чужим,

Живущим в соседней деревне.

Потому что Китай все веки большим,

Государством был, есть древним.

 

Непривычность китайских портретов глазам Европы

Тенденцией объясняется обобщать сущее.

Цивилизационность речная глубокая,

К будущему медленно, самодостаточно идущая.

***

456. Хоронил детей Чингисхан,

Уносил сам на погост.

Послам из других стран

Приказал жить долго.

 

Над Ордой голубой дым,

Уничтоженность всего.

Кавказ, Русь, Китай, Крым,

Все горите огнем.

 

Помнит честь свою монгол,

Всех гордостию поправ.

На правой руке сокол,

А на левой миров грязь.

 

Хятадын харимцааны зарим,

Получил слово от отца Чингис.

Подарил большеглазой Цырме Дарим

Солнц монгольских златой диск.

 

Гарнудой баримсоял даа.

Бэримнай ерээ хи юм чаа.

У завоевателей судьба

На горячих камнях написана.

 

Ши хаанапши, ши хамаа угы,

Булялд хэрэгтэ, худэмэрэл ошохо.

Помогал всю свою жизнь другим,

Себе не оставил ничего.

 

На заре исчез в вековой туман...

Хунэй юумэ хулуха.

На прощанье сказал всем Чингисхан:

Ухибуд баяртэ ухоб даа.

 

Посмотри азиатам в их очи что

Отражают эпох минувших свет.

Терпелив мужчина обхватил седло.

Дом подругой его согрет.

***

457. Энэшни тэдэнэй хажуда ерэжэ,

Урагша тамхидаа зу.

Эжыгээ хайрлажа угэ хурэ,

Бэшэ ужа архи хун.

 

Не люблю судить человека

С чужих слов, говорят буряты.

Знают наши прикрытые веки

Всё, покоем жизни объяты.

 

Хотя тебе жалко еды, с радостным

Видом угощай пришедшего.

Поделись горечью, вкуси сладость,

Не гони плохо одетого.

 

Может под ветошью прятаться

Посланник богов неба.

Эдэтэй табаг табяад

Гэрэй эзэн эхэнэр.

 

Гэртэнь ошохо шэнгеэр бай,

Айшажа ерэхэндэнэй хайн.

Наливается одинаково всем чай,

Пополам общины своей пай.

 

Нахатай хуние хундэлхэ хэрэгтэй,

Относись с уважением большим

К стоящим на пороге смертей,

Сегодня лишь родившимся.

 

Бурят мужчина сдержан,

Не к лицу поспешность там,

Где медленно текут Сэлэнгэ,

Ольхон голубая вода.

 

Бурятских женщин искусность

Устоев хозяйственных...

Нельзя говорить попусту

Матери своих детей 19.

 

Дыме дэед хэлэнхаар,

Хухын хухан хээрэ:

Чем почем зря болтать,

Уж лучше молчать сидеть.

 

Ехээр хэлэнхаар, ехээр дээрэ:

Чем много говорить, лучше больше есть.

Есть в мире буряты везде,

Малой национальности весть.

***

458. Зодчество деревень по утрам проснувшись,

Встречает нового дня лик.

Хозяева изб одутловато осунувшись,

Сквозь туман семью видят.

 

С голодом борьбой вековечной село

Осередняченное занимается.

Молодая уехавшая в город

Над собой контроль утратив спивается.

 

Особость образа жизни сельчан

Обогащением изменить невозможно.

Меланхолично подойники звучат

Из поколения в поколение, так нужно.

***

459. Во богачески хоромы взяли тебя, бедную.

Меж кувшинов глиняных посадили.

Медовуху налили рваниной одетой

Почестями нищую оделили.

 

Принесли молодке пирогов круписчатых.

Ешь, пей, покрестясь, Маланьюшка.

Что взгрустнуло круглое луноликоличико ?

Ай случилась уж беда, аюшки ?

 

Ай, работница ты наша, тучная, охти,

Чая тебе ковшичек да полнехонькой.

Нас рабов детей Христа, ох, да ты прости

Посмотри хорош то свет бел белехонек.

***

460. Встречала ты осень жизни своей,

На закат спокойно глядела.

Кормила малых внучат, болела,

Дочерей ждала из города, дочерей.

 

Вдруг в ненастный день октября

Солнцем в избу зашла соседка.

Встала ты с кровати, стол накрыла,

Потекла медом беседа.

 

Денег много, долгов дай бог.

Жизнь прошла цветом яблонь.

Таяли обрывки задушевных слов

Подруг разговорным счастьем.

***

461. Ты родила своих двух двойнят,

Деревенская, ох, непутевая.

Там где денежками звенят

Богачи пухломясые, ох, горе.

 

Ох, никто, никто не пришел

Поздравить с цветами, конфетами.

Завернула ты их в подол,

Принесла, на печь склала, бедная.

 

На порог вдруг белотелая

Из дальней деревни родственница.

Не таких гостей хотела ты,

О русских говорят : гордые.

***

462. Ты ходила ночами на гумно,

С работниками барскими.

Прижила малое дите,

Потравила лекарством.

 

Крошечного в лес снесла,

Час жгла тельце.

Ты с мужем бедово жила,

Плакать ходила на тот берег.

 

Чтобы не пришлось мучиться

Малюсенькому мальчишечке,

Грех взяла своими рученьками.

Дело давнее, давнишнее.

***

463. Народ обходила ты стороной, вся болела.

По ночам от боли корчилась.

Раньше времени состарилась, постарела,

Беды терпела молча.

 

Духом яблонь, сиреней цветущих

По весне душилась, задыхалась.

В деревнях такие слушают

Хороводные песни, слез глотают.

 

Нечего тебе ждать уж было,

От этой жизни, господи.

Но однажды в осень стылую

Ступил вдруг в избу твою молодец.

***

464. Армянских красавиц прикрыты личики

Завесой тайн живущих в счастье.

Водой обливаются в дни летние.

Редко их увидишь плачущими.

 

Балуют своих детей черноглазые,

С голубой водой Севан чаша.

Ласковыми словами называют,

Ликами схожи с ящерицами.

 

Пьяными разгульницами встретишь редко

Растущих там, где вечность сама

Опустилась словно в горы согретые,

Чистотой душ, где всегда весна.

***

465. С парнями ты за реку ходила,

Гольём ворочалась.

В селе про тебя говорили:

Отчаянная полуночница.

 

Ругалась родня, мать орала.

Лишь одна тетка

В любом виде встречала,

Опохмеливала водкой.

 

Говорила : ты умница,

На себя посмотри в зеркало.

Пусть дуры судят, ну их,

Болтают лахудры, верь им.

***

466. Ты замуж пошла за молодца,

Денежками побряцавшего.

Пошла жизнь дай бог,

С ровней жить, смеяться.

 

Весной загрустили яблони

С беленькими верхушками.

Исчезла из избы радость,

Понравилась ты барчуку.

 

Увезли молодую силой

На лихой большой телеге.

Ты с жизнью простилась,

Лежишь под снегом.

***

467. Русских широтой душ отражается вверху небо,

В холоде синих глаз словно тонущее.

Юродивого, убогого, пленного встретят,

Сердечное милосердие под напуском равнодушия.

 

Отдадут нищему последнее, что в дому есть,

В бор ходят плакать тайком.

От церквей со звоном большая весть,

Весь с изразцами русских дом.

 

Сироту призрят, накормят, оденут,

Бог в помочь, извечен аминь их.

В их жилах не кровь в венах,

Но память эпох других, великих.

***

468. В речке, ох, купалась голышом,

Нагишом гуляла по деревне.

Ох, никто в избу то не пришел

Во твою, раба Евгенья.

 

Надевала, ох, кафтан короткой,

Отдала приказчикам гроши.

Ваньку напоила акцизной водкой,

Дорогих наставила суши.

 

Но пришлось уж помереть почем зря,

Не познавши, ох, любви.

Ох, и кинулась в водоем, нда,

Где заросшие овсы.

***