Паустовского 2.

ВСЁ ПО ПОНЯТИЯМ…

Когда к бильярдной на Паустовского подрулили 2 джипа и из них посыпались братки, Хан проворчал:

- Ореховские. Это плохо. Не потянем. Сдавай своего фраера, Колян.

Пашка Бакин почувствовал томительный жим в промежности, однако натянуто улыбнулся и произнёс.

- Ребята, как договорились, я с ними сам поговорю. При вас они меня не тронут. Если не отбазарюсь, пусть ставят меня на счётчик, квартиру отбирают. Главное чтобы я отсюда своими ногами ушёл, а не в багажнике уехал.

Колян в ответ только угрюмо кивнул и вышел из летней кафешки навстречу братве.

В 90-х Коля Армян был «смотрящим» в Ясенево. Не «в законе вор», но человек авторитетный. Ещё в конце восьмидесятых он сколотил банду из одноклассников, прессовал и ставил под крышу первые кооперативные ларьки, торговцев арбузами и прочую мелкую шелупонь. Потом приподнялся и от имени подольских прибрал к рукам весь район. Выкупил бывшую столовку на Паустовского 2 и решил открыть в ней ночной клуб с кислотной дискотекой.

С поэтом Пашкой Бакиным его ничего не связывало, кроме общего двора и родной 156 школы и общее детство с неизбежными драками между Пашкиным классом, в котором учились одни мажоры из чекистской шестнадцатиэтажки и Коляновой кодлой, которую тот сколотил из петеушников, проживавших в соседней девятиэтажке, построенной для расселения бараков.

Пашка вернулся из армии в 90-м. Отслужил свои два года в Венгрии, как и положено офицерскому сыну. Но в отличие от одноклассников династию чекистов продолжать не стал и в Универ не поступил. Поработал охранником, а потом ушёл делать карьеру в фирме своих более удачливых приятелей, получивших лейтенантские погоны на военной кафедре МГИМО.

Колян к детским дракам относился с улыбкой и по-соседски зазывал иногда Пашку бухнуть или разбить косячок в Битцевском лесопарке. Очень уж ему Пашкины стихи нравились. Позже, когда Колян сел, Пашка посылал приятелю на кичу свои первые книжки.

Собственно на таком дружеском перекуре и подарил Пашка Бакин приятелю идею Бильярдной. Дескать, клуб с вывеской ЛСДенс в Ясенево быстро разорится, ибо контингент не тот, а вот бильярдная в мажорском районе будет в самый раз.

Вот сюда-то и прибежал вчера вечером Пашка, поняв, что некий Вобла, помощник сенатора и олигарх решил не просто поиметь с Пашки упущенную выгоду, но и поиметь самого Пашку в самом конкретном извращенном смысле.

Колян особой помощи не обещал - так скорее проследить, чтоб все было по-пацански. А вышло вон как. Приехали Ореховские - ребята авторитетные, а Пашка был вольный стрелок и у подольских под крышей не числился. То есть, впрягаться за него Коляну было не по понятиям. Это понимали все.

- Здравствуй, Ренат, - сказал Колян, пожимая руку старшему из гостей - Я тут вроде не при делах, но вот хочу послушать, как мой сосед отмазываться будет.

Пашка, отмазался. Хоть и дрожал коленкой, но был напорист и красноречив.

Когда злые, немного сконфуженные братки покинули VIP-зал бильярдной, Колины пацаны облегченно выдохнули и погрузились в раздумья. Хан схватил бутылку вискаря, молча махнул полный хайбол и уставился на Пашку взглядом разъяренного питбуля.

Первым звенящую тишину нарушил Коля Армян.

- Кто-нибудь понял че это было? - спросил он, потом хмыкнул и со всей дури вмазал Пашке в плечо.

- Такого развода я ещё не видел. Ты же фактически их петухами назвал. И все чётко по понятиям, по полочкам им, по полочкам разложил. Видали, а? Я, говорит, поэт, а не пацан и вашим законам не подчиняюсь. Даже если вы меня в зад отымеете, я под шконкой спать не буду, а буду просто в другой тусовке модный. Но вот ребята правильные меня по беспределу обидеть не дают. А вы приехали на гнойного гомика работать, и кем вы себя ощущать должны, если под пидором ходить станете... Это Ренату-то?  Ну, ты писатель даёшь!

Бойцы, будто проснулись, дружно заржали, загомонили, принялись откупоривать так и не початые бутылки, которые Пашка выставил ещё за час до стрелки. Молчал только Хан - второй человек на районе. Так и сидел со стаканом в руке. Потом поставил его и тихо так, хрипло спросил. Спросил так, как умеют говорить только настоящие авторитеты и может ещё редкие учителя в расшалившемся классе. Именно так, что все разом услышали и смолкли. Именно так спросил:

- Скажи мне, писатель. Выходит по твоему раскладу и мы все пидоры? Вписались за левого пассажира, как лохи. А ты, значит, из той тусовки, где на просто так играют и чпокаться в дупу не в падлу?

Все снова насторожились, и только Колян с кривой ухмылкой поглядывал на приятеля.

- Ну во-первых, - ответил Пашка. - я не из той тусовки. И с педиком тем я не чпокался и ты даже не видел, чтоб я с ним ручкался. Я просто кинул урода при случае. Мы не на зоне, и ты, когда с кем-то бумаги подписываешь, то его масть не спрашиваешь. Ты же сам слышал, я по вашим понятиям не живу. А вписались вы за меня потому, что, помнишь два года назад, когда вы на летнике Колину  тачилу обмывали, он меня сам за стол к вам позвал и сказал... Помнишь, Коль, ты сказал: «Вот сидит пьёт с нами даже не фраерок, а так, прохожий. По понятиям он никто, но такие стихи пишет, что вы, братва, никому у нас на районе не позволяйте его обижать...»

Коля Армян улыбнулся ещё шире не покалеченной половиной лица.

- Слыхал? И тут развел по понятиям. Хан, да нам бы его в бригаду - кроликов разводить!

Теперь на месте той бильярдной мясная лавка. А большинство персонажей вымышленных и реальных лежат под красивыми памятниками на разных кладбищах или съедены рыбами в Москве-реке. И кто теперь скажет что быль, а что небыль.