ОТКУДА ПРИКАТИЛОСЬ «ЯБЛОЧКО»

Пожалуй, это один из самых популярных танцев на утренниках и смотрах самодеятельности, который, к тому же, вызывает зуд в ногах даже у тех, кто в любви к танцам вообще замечен не был. Не будет большим преувеличением утверждать, что лет сто «яблочко» пользуется всенародной любовью. Должна же быть какая-то причина для этого? 
«Яблоня» от «яблочко» корнями своими уходит молдавскую и украинскую земли. Так, в Молдавии бытует до сих пор плясовая «Калач», на Украине – «яблочко» с мирным, бытовым подтекстом 

«Ой, яблучко / Куди ж котишся? / Пусти, мати на вулицю, / Гулять хочеться!»

К слову, украинский вариант по-житейски более понятен. По крайней мере ясно, причем тут яблочко (четкая аллегория созревшего дитяти).

Изначально безобидная частушка – не более чем шуточная припевка балагуров и ярмарочных деятелей, ну, самое обидное, – свадебная дразнилка. Исполнялась на один мотив, под гармонику, балалайку или «а капелла» в мажорной тональности. 

Но, как известно, с кем поведешься. 

И частушка, попав в компанию пролетариата, приобретает уже не любовно-шутливый, а угрожающий оттенок:
•    вариант февраля 1917-го: «Эх, яблочко, / Да покатилося! / Эх, царская власть, / Да провалилася»;
•    времен Гражданской войны: «Офицерик молодой / Куда котишься? / Первой Конной попадешь / Не воротишься», «Эх, яблочко / Да с боку зелено, / Колчаку на Урал / Ходить не велено»;
•    вариации победившего класса, которые виртуозно исполнял Владимир Толоконников в фильме «Собачье сердце» («Эх, яблочко, / Да с голубикою» … и т.п.).

Для поднятия боевого духа частушка как нельзя лучше подходит: достаточно заменить на злобу дня пару слов – и вот налицо коренное изменение смысла и даже всей политической направленности: 

«Эх яблочко, да ты моченое / Едет батька Махно, знамя черное / Вот идет пароход, круги кольцами / Будем рыбу мы кормить комсомольцами /

Пароход идет мимо пристани / Будем рыбу мы кормить коммунистами»

Вроде бы все понятно, но в какой момент и как произошло, что «яблочко» из частушки стало еще и танцем? 
Интересно, что и хореографическая лексика «яблочка» также является заимствованной. Первые моряцкие пляски появились еще в Средневековья. Их особенности продиктованы условиями: на судне особо не разойдешься, для полонеза и вальса места особого нет. И длительная, тяжелая и однообразная деятельность в ограниченном пространстве требует выброса напряжения, встряски. Чего-то возмутительно громкого, с притопами, не снимая рабочих ботинок, с массой силовых трюков, присядок, «веревочек», хлопушек.

Классический пример матросского танца – это хорнпайп, известный еще с середины XVI в. Это танец под синкопированный ритм, изначально весьма далекий от моря, скорее всего, появился от названия древнего музыкального инструмента, наиболее вероятно, язычкового (англ. horn – «рог», pipe – «труба», «трубка»), и требовал как раз тяжелых ботинок на толстой подошве. (И потому изначально это мужской танец). К началу XVIII в. сформировался особый хорнпайп моряков, который отличался тем, что в процессе воспроизводились характерные, морские движения – гребля, салют, тягание канатов, - с одновременным сохранением элементов чечетки с адаптацией к ограниченному пространству (подскоки, отсутствие движений руками – руки по швам, за спиной, на поясе и т.п.).

И вот этот самый морской хорнпайп каким-то образом трансформировался в «яблочко», а англо-ирландская чечетка обогатилась элементами русской плясовой. Каким образом это произошло – точно неизвестно, а вот когда – пожалуй, что известно: в относительно недалекие, недобрые времена, когда катились в тартарары не столько яблочки, сколько головы.    
По всей видимости, «солировала» частушка на злобу дня, со свойственной ей прямотой высказываний, а «подпевал» экспрессивный, разухабистый, разнузданный танец ложно понимаемого раскрепощения. Именно с палуб революционных кораблей «яблочко» покатилось в казармы, а потом улицы, и - на сцены. 

Идея балета «Красный мак» родилась по прочтении новости о задержании советского корабля в китайском порту. Художнику Михаила Курилко хотелось противопоставить свободный труд рабскому, труд освобожденных советских матросов в белых одеждах непосильной работе оборванных, нищенски цветастых китайских грузчиков. Даже красный мак, подаренный советским капитаном китайской актрисе, становился символом борьбы за свободу, расцветающим в апофеозе. 

Когда первый акт был готов, стало ясно, что нужна Тема. Танец советских матросов звучал, но хотелось остроты. И в этот момент Курилко вспомнил 1920-е годы, свою поездку из Одессы в Москву, бедлам переполненных станций и полустанков, вагонную толпу – и матроса, наяривавшего на гармошке «яблочко».  
«А что, если эту?» - спросил Курилко и напел куплет «яблочка», поразившись про себя, как крепко засели в памяти несерьезные слова.

Великий Глиер задумчиво наиграл только что услышанное, обдумывая его возможности, и, наконец, вынес вердикт: может быть очень интересно!
Премьера «Красного мака», Большой театр, 14 июня 1927 года. Дебют «яблочка» на сцене Большого – шутка ли!   
Услышав первые звуки, зал замер, а потом по рядам прокатилось тихое ликование: ну, как можно было не узнать старую боевую подругу! Вспоминали современники: 

«Казалось — обрушилась лавина. Зал содрогнулся от аплодисментов. Хлопали крепко, по-рабочему, от всей души: народ понял и признал труд композитора и артистов. Разве могла быть награда выше и почетней, чем эта?». 

И, если балет «Красный мак» имел трудную судьбу с переделками, переименованиями, критикой, да и помнят его немногие искушенные (хотя в свое время его предпочитали «Жизели» и «Лебединому озеру»), то мужской кордебалет первого акта  - матросский танец «Яблочко», - живет своей особой жизнью, воплощаясь повсеместно, от школьных утренников до профессионалов высочайшего класса.