ГЕНИЙ НИКОЛЬСКОГО-ОБОЛЬЯНИНОВА

Коль скоро у каждого места есть свой гений-ангел-хранитель, то как причудливо должен выглядеть гений усадьбы Никольское-Обольяниново, обители графа - "зеркала русской революции" и председателя Союза крестьянских писателей, великого химика и выдающегося поэта (и не его одного). Сюда лучше всего приезжать в сумерках - тут отменные туманы, воспеваемые доморощенными шаманами, растаманами (и проклинаемые автомобилистами).
Итак, кем бы ни были вы, причаливайте к обочине, натягивайте что-нибудь (лучше сапоги) и пойдемте войдем в историю. Сторожей тут нет, ограды – тоже, так что вся израненная душа усадьбы нараспашку.

Основатель усадьбы - лейб-гвардии капитан Петр Власов (XVIII в.) и до самой революции ею владели дворяне Обольяниновы и Олсуфьевы.
По воспоминаниям соседей, Петр Хрисанфович Обольянинов, генерал-прокурор при Павле Первом был выгнан в отставку тотчас после убийства императора, весьма умен, но мало учен, едва писать умел и ничего иностранного на дух не переносил – «крут, честен ... и очень настойчив». И потому Обольяниновская усадьба существенно отличается от своей аристократической «соседки», усадьбы Апраксиных в Ольгово. В Обольяниново внушительно и лаконично.
Хотя как сказать. Вон те скучнейшие дуги, что образуют подкову по обе стороны от дома, - это легендарные обольяниновские зимние сады. Легко представить, как за стеклами, цветущими морозными лилиями, светились лимоны, олеандры и сказочные заморские цветы. Крестьянам с воображением это, должно быть, напоминало потерянный рай. Петр Хрисанфович до самозабвения любил цветы и никому не разрешал их рвать. Крестьянский мальчик, преступивший этот запрет, был вынужден (по настоянию Обольянинова) съесть все нарванное до последнего лепестка. Впрочем, другие за это запарывали насмерть.
(Справедливость требует добавить, что в отличие от многих других «гуманистов», бывший генерал-прокурор не побоялся выступить в защиту декабриста Оболенского, которого знал с детства).
Парк, эта сфера поэтических ассоциаций (по выражению академика Лихачева) заслуживает отдельной прогулки. Искусствовед Елена Подъяпольская считала его одним из лучших образчиков Подмосковного паркового искусства. В настоящее время лишь наметанный глаз может разглядеть тут основания для этого утверждения. Невооруженным глазом видны разве что два пруда – Чистый и Грязный, с намеками на некогда имевшиеся беседки. Но в свое время по этим аллеям гуляли и вдохновлялись поэт Вяземский и Василий Пушкин.
У Обольяниновых детей не было, потому, возможно, всю любовь они тратили друг на друга и на своих многочисленных питомцев – собак всех сортов и мастей. Суровый хозяин усадьбы собственноручно выпускал их на прогулку, правда, ухаживала за ними особая горничная. Путь к сердцу хозяйки усадьбы лежал через собак – достаточно было сказать четвероногой красотке комплимент, чтобы стать желанным гостем в усадьбе, а шугануть лохматого баловня с колен означало быть изгнанным из Обольяниновского рая.
Графиня умерла – и граф погрузился в глубокую тоску. Пережив жену почти на двадцать лет, до собственной кончины он спал в  кровати супруги, под ее последним одеялом.

Имение перешло к их племяннику, участнику и инвалиду Бородинской битвы, Михаилу Обольянинову, мужу княжны Елизаветы Горчаковой (сестре канцлера и однокашника А. С. Пушкина). Их дочь Анна венчалась с генерал-майором, графом Адамом Олсуфьевым.
Олсуфьевы строили уже не только пруды и беседки. Граф Адам творит из своего имения рай, занимается метеорологией и лесничеством, отстраивает школу для детворы, больницу с несколькими образцовыми корпусами. В «олсуфьевский» период тут часто гостят художники Николай Ге и Николай Нерадовский – и Лев Толстой, московский сосед Олсуфьевых. (Оболенские, Олсуфьевы и Толстые до сих пор соседствуют на карте столицы).
В усадьбе шла работа над «Смертью Ивана Ильича» и «Воскресением». Олсуфьевы любили Толстого и старались создать ему тепличную атмосферу для плодотворной работы, но требовательному к другим Льву Николаевичу было скучно

В любом случае в Обольянинове Толстой не только занимался физическим трудом (колол дрова) и вел длительные беседы с крестьянами. Он не гнушался прокатиться верхом на отличных хозяйских лошадях и на лыжах, а также пользоваться великолепной олсуфьевской библиотекой.
Обольяниново – это одна из высочайших точек под Москвой (более 220 м над уровнем моря), -было избранно в 1887 году  выбрано Русским физико-химическим обществом, чтобы организовать наблюдение за затмением Солнца. В тот же период здесь гостил Дмитрий Менделеев, уточняя с коллегами методику наблюдения за редким явлением и его фотофиксации.
Скончался Адам Васильевич, и его сын Михаил, одним из первых в 1860-е наделяет своих крестьян землей безо всякого выкупа, а в 1906-м отдает им все угодья, оставив себе лишь усадьбу и право лесопользования.
Предпоследний Олсуфьев всю жизнь посвятил служению людям, воспитывал и обучал крестьянских детишек, оплачивал им обучение...
Говорить можно долго, но достаточно того, что когда он скончался он в 1918 году (sic!) крестьяне на руках несли его тело из Дмитрова до Обольяниново, чтобы похоронить рядом с родителями. Между этими двумя точками – 25 (двадцать пять) километров.

Пролетарский писатель Семён Подъячев родился в семье крепостных Олсуфьевых. Научившись читать в сельской школе, открытой господами, он более не мог пройти мимо книги и читал все, что ни попадалось под руку. По воспоминаниям самого самородка, барин, увидев его, мальчика, валяющегося во ржи с книжкой, строго указал его родителю на недопустимость подобного поведения. Писателя открыл Вл. Короленко, – именно он, проделав гигантскую редакторскую работу, публиковал его творения «Русском богатстве». Деятельное участие в самородке принимал и Максим Горький, называя другом людей, «правдивым и бесстрашным». Первый шеститомник Подъячева увидел свет в 1911-1914 годах, в 1916-м Подъячев уже глава Союза Крестьянских писателей, в 1918 году вступил в ВКП(б), встал у руля наробраза, командовал партячейкой – этого оказалось достаточно, чтобы после его смерти, в 1934 году древняя усадьба сменила славное имя Никольское на Подъячево.
Вопреки мнению Горького, который считал, что его протеже

сейчас мало кто помнит это имя. А дмитровчане и обитатели района уверены, что улица Подъячева в Дмитрове на самом деле улица Подъячево и названа не в честь кого-либо, а потому, что идет в соответствующий населенный пункт.

Вот он, тот самый дом, смотрит из дикого борщевика забитыми окнами и зияет прорехами. 
Минутку. Откуда под штукатуркой кирпич и бетон?
Какой неприятный сюрприз, дом-то дом, но не тот. «Тот» был деревянный, отштукатуренный – и все-таки выстоял перед бурями двадцатого столетия. Он был уничтожен в 1990-е, когда на его фундаменте «воссоздали» базу отдыха Минцветмета. Так что и эти графские развалины - не более чем новодел. Приступал было к усадьбе еще один «гений»: в 1990-е же был заключен долгосрочный договор аренды: благотворительной фонд под эгидой президента Калмыкии К. Илюмжинова анонсировал трансформацию старой усадьбы в современный шахматно-санаторно-туристско-комплекс. Ах, мечты и прожекты... в настоящее время усадьба находится в собственности Московской области, со всеми вытекающими последствиями – развалины и бурьян. Разве что местные детишки рады - очень киношники любят снимать тут фильмы про войну, и тогда детвору привлекают для массовки. Тут много юных кинозвезд.
Что, зря пускали слезу умиления? Отнюдь. Еще пару минут и несколько метров в сторону.
Вот он, Никольский храм (заложен одновременно с усадьбой). Вы могли его видеть во вполне сносном состоянии в фильме «Гусарская баллада». Пока в нем были склады, он еще держался, но когда прямо в алтаре «наладили» производство сетки-рабицы и гвоздей, храм начал стремительно разрушаться. В 1990-е «реставраторы» лишили храм купола – и этим ограничились.
В 2001 году местные жители получили с рук на руки классическое культурное наследие: руины, небеса вместо купола, два яруса колокольни и груда производственных отходов, коими засыпано и загажено было все, в том числе и кладбище.
То, что произошло далее, иначе как чудом не назовешь.
Храм не просто жив. Он отстроен заново и поражает резким диссонансом с развалинами усадьбы. Своими руками, без денег, без помощи Олсуфьевых и Обольяниновых, и всего за пятнадцать лет (освящение храма великим чином состоялось уже в 2016 году) эти люди с Божией помощью сделали невозможное. Полностью восстановлено само здание, уникальное печное отопление, пристройка с башенкой, воссоздан по фото древний алтарь и трапезная, в которой в продолжение литургии проходят чаепития.
А над входом в храм – святитель Николай, архиепископ Мирликийский, которому точно известно, что именно надо на потребу.
Во все времена, при любой власти, независимо от мировоззрений, мнений и классового происхождения.